Внимание!
пятница, 18 января 2013
20:35
18.01.2013
в 18:48
Пишет
Diana in Japan
:
Первая поездка в Японию. Часть 2.
Продолжаю заметки о первом путешествии в Японию.
26 ноября 2006 года.
Первое посещение японских садов!
На второй день я чувствовала себя гораздо уверенней!
Используя замечательные путеводители из серии Полиглот и Томас Кук, а также карту Токио, вернее некоторых районов, и схему метро, которую выдали в турфирме, я еще в поезде наметила себе маршруты экскурсий. Главной темой, как я уже писала, были парки и сады.
На воскресенье перед концертом у меня были запланированы 2 парка, которые находятся недалеко друг от друга и достаточно близко от Токио Дом. Концерт в воскресенье начинался в 17 часов, вход в зал - с 15-00. Теперь я уже знала порядок и организацию мероприятия, но опаздывать не хотелось. Поэтому с утра отправилась в путь.
И опять большие фотографии!
читать дальше
Теперь я уже приучилась держаться левой стороны и смотреть направо при переходе улицы. Впрочем, как во всех цивилизованных странах, пешеход на дороге находится в полной безопасности.
Вообще, как выяснилось, Япония - вообще очень безопасная страна, особенно в том, что касается личной безопасности. Опасные места огорожены, опасные работы ведутся под неусыпным надзором специальных людей, которые бдят, чтобы никого из прохожих не ушибло. и вообще, что говорить, если даже совсем темная иностранка, вроде меня, чувствовала себя спокойно и комфортно. Везде на улицах - карты и указатели на двух языках, так что заблудиться очень сложно.
На улицах чисто, перед зданиями крупных фирм я видела уборку с помощью пылесоса. Если где-то ведется ремонт, то это место тщательно огорожено цветными барьерами с фонарями, а на выходе положены коврики из полимерных материалов, чтобы грязь не разносилась по улице. Я специально приглядывалась очень внимательно - все-таки очень изредко валяется мусор где-нибудь под кустом. Очень редко, но бывает. Все же это придает пейзажу некоторую реалистичность.
Итак, первый сад называется Kyu Furukawa teien - старый сад Фурукава, по фамилии семейства владельцев. Здесь 2 части - дом и сад в западном стиле и японский сад.
Вот здание , построенное английским архитектором Дж.Кондором.
За ним расположен террасный сад в западном стиле. Я восмотрела и...обомлела: в конце ноября цвели розы! Конечно, я понимаю, что в другой стране есть множество удивительных чудес, в каждой стране свои, и бессмысленно сравнивать и расстраиваться. Но розы меня как-то особенно задели за живое, может, потому что я их очень люблю. Я ходила среди них и фотографировала, забыв о времени.
Дальше, спускаясь по тропинке вниз, попадаешь в японский сад. Я не буду описывать, это просто надо видеть!
Классика жанра
После этого я отправилась в следующий сад - это было не далеко, чуть меньше километра. Этот сад нывался Rikugien. Он был разбит для Йошиясу Янагисавы примерно в 1700 году. Неужели тот самый Янагисава, о котором писала Роулэнд?
я сразу вспомнила Juxian.
Этот сад гораздо больший по площади, и за один раз его не обойти. На входе вместе с билетом выдали карту.
В этом саду воссоздано 88 классических ландшафтов, упоминаемых в японской и китайской литературе. Я, как человек не просвещенный, просто ходила и любовалась окружающей природой.
А любоваться и фотографировать можно бесконечно!
Время летит быстро, и вот уже пора идти на концерт.
Кстати, удивительно, как все грамотно организовано в этом зале. Никакой давки, толкучки, все очень удобно и приятно для зрителей. И так в любом месте, где есть скопление народу - сразу все выстраиваются, никто не толкается, все четко и быстро.
Я, кстати, вспомнила, когда у Хайда был тур по Японии и он выступал в маленьких залах, и еще писал на сайте: Не толкайтесь! Так вот, для японца действительно толкаться, распихивать окружающих локтями - это дико, некрасиво и вообще - ни в какие ворота.
Все-таки жизнь в Японии совсем другая, и у нас в нашей стране есть очень большой потенциал для совершенствования.
Продолжение следует.
URL записи
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
четверг, 17 января 2013
22:25
16.01.2013
в 15:25
Пишет
Diana in Japan
:
Вакаяма. Сентябрь 2009
Вот поездка, о которой я не стала писать в свое время, потому что я специально старалась осмотреть места, связанные с жизнью Хайда, моего любимого музыканта. но думаю, что всем читателям будет интересна прогулка по улицам города.
Вакаяма. По Хайдовским местам.
В этот раз путешествие было не туда, куда я планировала поехать в начале. Я собиралась в Киото, но судьба предложила немного иной маршрут.
Путешествие получилось очень богатым на впечатления и мысли - и мне не верится, что прошло всего три дня. Многое надо обдумать, и некоторыми мыслями я обязательно поделюсь.
А сейчас я хочу рассказать о поездке в Вакаяму - на родину Хайда. Я уже была в этом городе в мае прошлого года, но я тогда и не знала, куда идти и как чего-то искать. Теперь я стала более опытным путешественником. Я воспользовалась материалами сайта "the Fourth Avenue Cafe", где указаны места, связанные с детством и юностью Хайда. Конечно, это нельзя назвать данными, которые достоверны на все 100 %. Сам Хайд ничего такого не говорил. Но, как я поняла, авторы нашли и перевели факты с японских фансайтов. Источники не указаны, и скорее всего, уже и указывать нечего, ибо фанатский век недолог. Однако информация выглядит близкой к правде.
Поэтому я решила посетить эти места и постараться заснять окрестности.
Сама Вакаяма - центр одноименной префектуры и выглялит современным городом.
Однако детство Хайда прошло не в центре, а в одном из районов. Через город протекает большая река - действительно большая, и как раз заречный район выглядит на самом деле как деревня. Туда проложена одноколейная железная дорога.
Итак, отправляемся в путь.
читать дальше
Первая станция - Накаматсуэ
Или скорее полустанок.
Совсем рядом - первое историческое здание - детский садик, куда ходил маленький Хайд, который называется "Детский сад Матсуэ".
Вот окрестности садика. Дорога вдоль садика.
Дома напротив.
Вдоль по улице идем вперед, переходим железную дорогу.
Там впереди - белое здание. Это школа.
Надпись гласит: "Младшая школа Матсуэ".
Вдоль школы тянется канал.
Через пару кварталов находится еще одно историческое место - средняя школа, где учился Хайд.
Это городская средняя школа Каваниши.
Школа занимает целый квартал - стадион и несколько корпусов, соединенных переходами.
Улица, ведущая от школы в сторону железной дороги.
А это улица, которая идет вдоль линии. Тишина, цветы цветут.
Отправимся на соседний полустанок - Восточное Матсуэ.
По рассказам, именно недалеко от станции находился бар, где родители Хайда работали целыми днями. Я примерно нашла это место. Вот как оно выглядит сейчас.
Может быть, это тот самый дом, только перестроенный?
А теперь отправимся в снова в Вакаяму. В замке я была в прошлом году, а в этот раз не успела до закрытия, просто полюбовалась снаружи. Внутри находится исторический музей, кроме того, здесь часто проводят праздники, так что Хайд со школой в детстве бывал здесь не раз.
Еще было указано одно место, где находился старый лайвхауз, где бывал Хайд - и даже выступал в юные годы. Конечно, найти лайвхауз без точного адреса и карты сложно. то ли это здание не сохранилось, то ли я просто не нашла.. На всякий случай, зафотографировала старые здания вокруг предполагаемого места.
Еще одно место - это торговый ряд в центре города Буракури.
Внутри множество магазинчиков, которые торгуют всякой всячиной.
Где-то здесь был музыкальный магазин Иваки, где одно время работал Хайд.
Ну, и здание станции Вакаяма. Конечно, уж тут не раз...
И еще одно историческое место, связанное уже с Ларками. Это Namba Rockets в Осаке.
Клуб существует и сейчас. Внешний вид днем.
Ну и район Намба!
Вот то немногое, что мне удалось найти и заснять во время моей поездки, приобретшей научный уклон.
URL записи
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
2
)
Поделиться
22:18
17.01.2013
в 10:12
Пишет
Diana in Japan
:
Вакаяма. 20 мая 2012
Поездка в Вакаяму в 2012 года - я поместила этот рассказ первоначально в другом дневнике, но пусть будет и тут.
***
И я поехала в Вакаяму. Это было странное, совершенно спонтанное путешествие. Обычно я заранее продумываю свои планы, оставляя впрочем, некоторое пространство для импровизации. Однако в этот день должен был состояться концерт Ларков в USJ - большом парке аттракционов и развлечений в Осаке. Я отправилась туда заранее. В стоимость билета входило и право посещения этого парка , да и вообще хотелось приехать заранее и осмотреться. Я отправилась на поезд, на кольцевую линию Осаки, чтобы пересесть на ветку, ведущую к парку развлечений. Не прошло и нескольких минут, как подошел поезд.
Надо сказать, что кольцевая линия в Осаке устроена не так, как в Токио, где есть специальная кольцевая линия - Яманото-сен. В Осаке вроде есть и поезда, которые ходят по кругу, но чаще всего бывает так, что все поезда, которые идут в другие города региона, проходят половину кольца в одну сторону и полови ну кольца на обратном пути. Поезд, в который я села, шел в Вакаяму.
мне надо было проехать все лишь две остановки и пересесть на другую ветку. Несколько минут, и девушки с ларковскими сумками, там и сям мелькавшие среди пассажиров, потянулись к выходу. Я не вышла вместе с ними. Я поехала в Вакаяму.
читать дальше
На самом деле, это очень глупо - твердил мне внутренний критик. Ведь Хайд - настоящий живой Хайд - сейчас был в Осаке и готовился к выступлению. До начала концерта было 5 часов - а лишь дорога в Вакаяму и обратно занимала три часа. Я могла не успеть - опоздать на на концерт, опоздать увидеть реального Хайда - ради чего? собственно, я ведь не подготовилась к поездке.. Может , лучше было бы поехать на другой день, составив подробный план? Наверное, так было бы гораздо лучше и правильнее.
Но я просто не вышла из поезда и поехала в Вакаяму.
Я не была там в этом году, после того как перевела его книгу. Я чувствовала , что просто хочу поехать туда.
Я смотрела в окно и думала о том, как он ездил каждый день в школу. полтора часа туда и полтора обратно. А ведь еще от вокзала до дома... И от вокзала до школы...
Наверное, некоторые пейзажи не изменились за эти годы..
Река Кинокава, неожиданно широкая, перед самым въездом в город.
Времени у меня совсем мало - и я отправляюсь прямо к замку. Как ни странно, возле них я всегда чувствую себя хорошо, к тому же рядом всегда есть парки. Сегодня выходной, и на улицах города пустынно.
Еще одна река пересекает город.
Кепостной ров. Сегодня здесь можно покататься на старинных лодках.
Вот и старинные ворота, которые уцелели после войны.
В парке, окружающем замок, сегодня множество народу. Здесь сохранились развалины старинного дворца - вернее, несколько больших камней, которые остались на этом месте. Сейчас здесь много родителей с детьми.
Дворец был соединен с садом, примыкающим к нему, удивительным мостом. Такого я больше нигде не видела.
И сам сад Нисино Мару - не большой, но очень красивый. Я писала о ном раньше, а сегодня успеваю только полюбоваться мимоходом.
Тянет в замок. Поднимаюсь в верх, любуясь древними мощными стенами.
Каждый раз, когда я вижу такие древние стены, во мне оживают детские мечты.
Как мне хотелось в детстве, чтобы и у нас в городе был старинный замок! А здесь для кого-то это реальная жизнь. В выходной день здесь проводятся какие-то интересные игры для подростков. Ребята разбиты на команды, ищут среди стен какие-то пакеты, ловят друг друга... Как все это здорово!
Но вот и замок. Конечно, во время войны он был полностью разрушен, но потом восстановлен, хотя и в бетоне.
Вид изнутри.
Поднимаюсь наверх. Внутри - исторический музей. Наверное, всех школьников приводят сюда в обязательном порядке. Несомненно, и маленький Хайд был здесь, возможно , не один раз.
Вот интересная фотография - снегопад в 1974 году. Впомнились строки из книги о том, как редко бывает снег в Вакаяме. Вот ведь, наверное, была радость для ребенка!
Вид сверху всегда вдохновляет меня. словно крылья расправляются - такая необъяснимая радость и восторг вдруг охватывает все существо!
Далекие горы
и река
манят к себе, и так хочется раскинуть руки и полететь в эту зовущую даль.
но поря возвращаться. Все-таки концерт! Ларковские концерты - не такое часто удовольствие, даже сама мысль о возможности опоздать пугает.
Еще раз оглядываюсь на замок.
И вдруг до меня доходит важная мысль! Ведь на самом деле это первый мой замок, который я увидела в Японии. Конечно! Ведь в Токио замка нет - только крепостные стены и ворота. В Киото - тоже нет, только дворцы. На Окинаве - тоже дворец. А следующее место, куда я поехала, когда уже жила в Японии - это была Вакаяма! Замок в Осаке я увидела уже потом. Значит, это первый замок!!
Но ведь понятно, что и у Хайда он был первым - еще бы, в родном-то городе.
Почему-то это очень обрадовало и тронуло меня. Ведь как здорово, что у нас оказалось что-то общее. Еще один общий "первый раз"! Хотя казалось бы, для этого было так мало шансов! Но они есть. И я очень надеюсь, что будут еще - хорошие воспоминания, которые я смогу разделить с ним.
Конечно, я успела на концерт. Конечно, все было хорошо. Собственно, я уже писала отчет об этом. Хотя, конечно, пришлось поторопиться, да и в парк аттракционов я не попала. Но это совершенно неважно.
Я очень рада, что в этот день поехала в Вакаяму.
URL записи
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
вторник, 15 января 2013
21:20
15.01.2013
в 12:38
Пишет
Diary best
:
Пишет
tweed tea
:
Смолянки. Смольный институт благородных девиц
Продолжаю разбалять вашу френдленту благородными девицами.
Смольный институт.Последний выпуск 1917 года
Джакомо Кваренги. Фасад Смольного института (ок. 1806)
Начало системе женских закрытых институтов было положено Екатериной II, основавшей в 1764 году Воспитательное общество благородных девиц.
Цель его создания, была, как водится, самой благой – «дать государству образованных женщин, хороших матерей, полезных членов семьи и общества». Другое дело, что со временем изначально дававшая неплохие результаты (особенно на фоне тогдашней общественной ситуации) система выродилась в самоподдерживающееся болото, категорически противящееся любым переменам. Именно тогда, спустя сто лет, и начали раздаваться иронические реплики о "жеманных дурочках", "жантильных белоручках" и "сентиментальных барышнях", считающих, что "булки растут на деревьях" и "после тура мазурки кавалер обязан жениться", а слово "институтка" стало синонимом излишней сентиментальности, впечатлительности и ограниченности.
+++
Воспитанницы Смольного института благородных девиц на уроке танцев. 1901 г.
Изначально для поступления в институт было необходимо сдать экзамены (немного из французского, еще меньше из русского, плюс наличие определенного религиозного воспитания) и пройти отбор по происхождению, изрядно уменьшавший ряды желающих. Скажем, в первых наборах рассчитывать на поступление могли лишь дочери тех дворян, чьи роды были внесены в III, V и VI части дворянских родословных книг, или тех, которые имели чины, как минимум, 9-го класса (капитан) на военной службе или 8-го класса (коллежский асессор) на гражданской. Однако немногие из знати были согласны обрекать своих дочерей на безвыездные 12 лет учебы, после которых вставал нелегкий вопрос о дальнейшей выдаче замуж чересчур образованной девицы. Именно поэтому основной состав учениц был родовитым, но бедным.
Между прочим, после 1825 года многие дети декабристов учились в институтах: обе дочери Каховского, например, закончили курс с серебряными медалями. Говорят, что когда в институт приезжали княжны, то дочери императора и дочери руководителей восстания весело играли вместе.
Учились здесь и "иноземки": внучка Шамиля и дочери грузинских князей, княжны Черногории и шведские аристократки. Несмотря на то, что, согласно пафосным официальным источникам, начальница Смольного, княжна Ливен, говорила молодой классной даме: «Вы, может быть, еще не знаете традиций Смольного. С принцессы надо требовать вдвое и втрое, потому что от ея характера будут зависеть судьбы ея подданных», отношение к ним, безусловно не было обычным. Например, хотя августейшие особы и носили форменные институтские платья и ходили на обычные уроки, им предоставлялись другие помещения для жилья и собственная кухня, каникулы девушки проводили в имении начальницы института, а на праздники выезжали в императорскую семью.
Левицкий Д.Г.Портреты Смолянок:
Портрет Е.Н.Хрущовой и Е.Н.Хованской 1773 г.
Портрет Ф.С.Ржевской и княжны Н.М. Давыдовой ,1772 г.
Портрет Молчановой Е.И.,1776 г.
Портрет Алымовой Г.И.,1776 г.
Портрет А.П.Левшиной ,1775 г.
Портрет Е.И.Нелидовой ,1773 г.
Портрет Борщовой Н.С.,1776 г.
Помимо "государственных" мест для воспитанниц, довольно большое количество девушек содержалось за счет специальных стипендий, вносимых как императорской семьей (кстати, Каховские были пансионерками Николая I), так и просто богатыми людьми. И. И. Бецкой, изначально стоявший во главе Воспитательного общества, обучал по десять девочек с каждого приема, положив на их имя в банк особый капитал. А в 1770 г. гофмейстерина Е. К. Штакельберг завещала деньги, полученные за имение, в уплату содержания в Смольном девочек из неимущих семей дворян Лифляндии и выдачи им пособий при выпуске. Делали ежегодные взносы для содержания стипендиаток Орловы и Голицыны, Демидовы и Салтыковы. Смолянки, обучаемые на чей-то частный капитал, носили на шее ленточку, цвет которой выбирал благотворитель. Так, у стипендиаток Павла I они были голубые, у Демидовских – померанцевые, протеже Бецкого повязывали зеленые, а Салтыкова – малиновые. За тех, кто не мог получить какую-либо стипендию, вносили плату родные. В начале XX века это было около 400 рублей в год. Количество мест для таких учениц, однако, все равно было ограничено.
В 1765 году было открыто Александровское училище для девушек недворянского происхождения, дававшее образование по сокращенной программе, а впоследствии ставшее Александровским отделением института.
После присоединения, правда, многие пережитки сословного отношения сохранялись еще долгое время. Например, лучшим выпускницам не давали фрейлинских шифров и не представляли ко двору, на церковных службах место "мещанок" было рядом с нянечками и горничными, при встрече с воспитанницами Николаевской половины полагалось делать реверанс первыми, и, отгадайте, в чьей половине парке зимой для удобства прогулок аллеи выстилались досками...?
Изначально курс на благородной Николаевской половине был расчитан на 12 лет, позднее был сокращен до 9. На Александровской учились 6 лет. Для того, чтобы ограничить любое постороннее влияние на воспитанниц, все эти годы девочки безвыездно жили в институте, видясь с родными только в короткие часы официальных встреч под бдительным взором классных дам и не имея возможности посетить дом даже на каникулах. Традиция строгой изоляции была прервана только во второй половине XIX века.
Переход в новый класс, соответственно, набор и выпуск, происходили каждые три года. Это сильно затрудняло работу с отстающими - держать девицу в классе еще три года находили негуманным для нее и неудобным для себя. Неуспевающую просто переводили в слабое отделение и редко вызывали, но аттестат так или иначе выдавали. Подобные девушки, считающие Александра Невского польским королем и ограничивающие срок Семилетней войны десятью годами, однако обладающие бумагами об окончании наиболее престижного женского учебного заведения, сильно подрывали престиж альма матер. В начале 1860-х с легкой руки Ушинского воспитанницы обеих частей Смольного стали обучаться по 7 лет (VII класс был самым младшим) и переводиться в новый класс каждый год, потом нововведение позаимствовали и другие институты. Между прочим, он же, протестировав старшеклассниц, отобрал 30, на его взгляд, безнадежных и сформировал из них отдельный класс, который (впервые за всю историю Смольного!) после годичного обучения был выпущен без аттестатов.
Учебная программа(еще на 12 лет):
читать дальше
(даю расшифровку):
Благородные
1 возраст.
1. Краткому Катехизису - 2 часа в неделю
2. Российскому чтению и писанию - 7
3. Французскому чтению и писанию - 7
4. Немецкому чтению и писанию - 4
5. Рисованию - 3
6. Танцованию - 2
2 возраст
1. Краткому Катехизису - 2
2. Чтению определенной Российской книги, краткой Российской Грамматике и изустному Правописанию - 5
3. Французскому изустному писанию, чтению определенной Французской книги и Французской Грамматике - 3
4. Чтению определенной Немецкой книги и изустному Немецкому писанию - 3
5. Российскому Чистописанию - 1
6. Французскому Чистописанию - 1
7. Немецкой краткой Грамматике - 2
8. Истории, Географии, Хронологии и Мифологии - 3
9. Арифметике - 3
10. Рисованию - 2
11. Танцованию - 2
А это - 3-4й возраст. Все в принципе то же самое, только добавляется физика и геометрия.
А это - Генеральный штат сего воспитательного общества для двухсот благородных девиц.
Четверо господ Попечителей из числа Сенаторов, или других знатнейших особ - 4
Живущие в самом воспиталище
Госпожа Начальница - 1
Госпожа Правительница - 1
Надзирательниц - 4
Учительниц классов - 12
Монахинь, составляющих церковный крылос, которые сверх того обучают девиц грамоте, и за больными ходят - 12
Служанок - 14
Кастеланша - 1
Ее помощниц - 5
Женщин для хождения за больными - 3
Поварих -2
их помощниц - 2
Женщин для чищения посуды - 4
Женщин же для служения при мыльнях, которые и к другим должностям употребляются - 3
Привратников - 2
Выпускницы сдавали экзамены по всем предметам. Настоящими испытаниями, на которых распределялись награды, были инспекторские, публичные (в некоторых институтах с присутствием царских особ) - простой формальностью: лучшие ученицы рассказывали заранее заученные билеты.
По результатам обучения выдавались награды и шифры. Шифр - это металлический вензель царствующей императрицы, он носился на левом плече на банте из белой в цветную полоску ленты. Цвет полос зависел от учебного заведения. В случае, если институтка, имевшая шифр, жаловалась во фрейлины, которым шифр был присвоен как знак придворного звания, то бант был двойным, из институтской ленты и голубой фрейлинской. (Такое часто случалось на Николаевской половине Смольного, в других институтах - почти никогда). Еще вручались золотые и серебряные медали разной величины (или порядка).
Интересно, что воспитанниц учили кулинарии и ведению домашнего хозяйства, впрочем, многие выпускницы рассказывали, что знания по эти предметам давали совершенно отрывочные. Например, в старших классах существовало дежурство по кухне, когда институтки под руководством поваров сами готовили еду, однако, скажем, жарка котлет исчерпывалась для них только... лепкой изделий из уже готового фарша. Никаких сведений о выборе мяса или о дальнейшей тепловой обработке блюда не давали. В Смольном служили хорошие преподаватели рукоделия, однако занимались они не столько обучением, сколько изготовлением дорогих вышивок, которые было принято дарить посещавшим институт важным персонам. Кроме того, девушек, которые особой склонности к вышивке не проявляли, предпочитали вовсе не учить этому ремеслу в целях экономии материала. (Как я поняла, в начале XX века ситуация с прикладными науками изменилась в лучшую сторону)
Ученицы, выпуска 1889г:
Большое значение уделялось изучению языков (французского и немецкого), кстати, до реформ Ушинского на французском преподавались многие предметы, например, физика. Обычным было чередование французских и немецких дней, когда девушки были обязаны говорить только на этих языках даже между собой. За использование русского на шею проштрафившейся вешался картонный язык, который она должна была передать следующей осаленной, пойманной на месте "преступления". Правда, подобное наказание научились легко обходить: перед русской фразой вставляли на иностранном: "Как это сказать по-французски (по-немецки)?" и далее спокойно переходили на родной.
За исключением первых лет существования Смольного и короткого периода инспекторства Ушинского, диалоги между преподавателями и девушками не поощрялись. Задавать вопросы по изучаемой теме тоже не полагалось.
Оценки ставились по двенадцатибалльной шкале, по результатам успеваемости составлялись рейтинги и выдавали промежуточные знаки отличия - где-то банты-кокарды, цвета которых обозначали успешность носительницы, где-то - шнурки с кисточками, которые повязывали на волосы.
Обязательными были уроки физкультуры (немного гимнастики) и танцы. Впрочем, учитывая, что в стенах института запрещалось бегать или играть в подвижные игры, а ежедневные прогулки были короткими, избытка физической активности не было.
Неотъемлемой частью обучения было зазубривание ритуала приема августейших особ. «Помню, как при полном сборе всех классов инспектриса «репетировала» с нами этот церемониал: глубочайший, почти до самого пола, поклон-реверанс и хором произносимая по-французски фраза приветствия. Я ее помню и по сей день», — писала спустя десятилетия после окончания института Е.Н. Харкевич.
Однако в связи с тем, что на первом месте в институтах шло не обучение, но воспитание, во второй половине XIX века по объему и характеру образования тот же Смольный отставал от женских гимназий, и лишь в 1905—1907 годам его программы были приравнены к программам Мариинских женских гимназий.
Умение изящно приседать в реверансе в Смольном XIX века ценилось больше успехов в математике, за хорошие манеры прощали неудачи в физике, ну а исключить могли за вульгарное поведение, но уж никак за неудовлетворительные оценки. Единственной из наук, считавшейся священной, было изучение французского языка.
Критерии вульгарности и непристойности определялись на месте заинтересованными лицами. Иногда, охраняя институток от греховных пороков, воспитатели доходили до идиотизма: седьмую заповедь (запрет прелюбодеяния) заклеивали. Встречается в мемуарах и факт, что для изучения литературы использовалась строго отцензуренная классика, в которой зачастую пропусков было больше, чем собственно цитат.
Елизавету Цевловскую, осмелившуюся в приемный день поцеловать внезапно приехавшего из армии старшего брата, спасло от скандального исключения только вмешательство дяди-генерала. Причиной бурного разбирательства послужило подозрение (!) классной дамы об отсутствии родства между ними.
Смольный институт.В швейной мастерской.Выпускной альбом института 1889 года.
Встречи с родственниками были ограничены четырьмя часами в неделю (двумя приемными днями). Особенно тяжело приходилось девочкам, привезенным издалека. Они не видели своих родных месяцами и годами, а вся переписка строго контролировалась классными дамами, которые читали письма перед отправкой и после получения.
Основным критерием отбора классных дам, обязанных следить за достойным воспитанием девочек, обычно был незамужний статус. Во времена, когда удачный брак было главным (и, соответственно, наиболее желанным) событием в жизни женщины, неустроенность личной жизни весьма негативно откладывалась на характере. Окруженная молодыми девушками, осознавая, что жизнь не оправдала ожиданий, стареющая особа начинала (осознанно или нет) отыгрываться на своих подопечных, запрещая, все, что можно, и наказывая за малейший проступок. Телесные наказания для воспитанниц не были приняты, однако с теми, кто совершил какой-либо проступок, особенно не церемонились: окрик, брань, наказание - таков был привычный арсенал средств и методов институтской педагогики. Обычными считались наказания, когда нарушительницу позорили перед всем институтом: снимали передник, прикалывали неубранную бумажку или рваный чулок к платью, оставляли стоять посреди столовой во время обеда. Совсем тяжело приходилось детям, страдающим, скажем, энурезом - такая воспитанница должна была идти на завтрак с мокрой простыней поверх платья, что считалось страшным позором не только для нее лично, но и для всего дортуара. После этого девочки, чтобы подобного несчастья больше не случалось, обычно будили одноклассницу ночью. Народу в комнате было много, каждая ученица пару раз распихивала несчастную, можно представить, как "положительно" этот метод сказывался на нервах и без того униженного ребенка.
Заработать выговор можно было за любое отступление от правил: слишком громкий разговор на перемене, небрежно заправленную постель, не по уставу завязанный бант на переднике или выбившийся локон из строгой прически. Очень высоко здесь ценилось полное подчинение правилам и обычаям институтской жизни, на что указывает само определение воспитанниц, отличавшихся послушанием и отменным поведением - "парфетки" (искаженное французское "parfaite" - совершенная). Всякое же нарушение порядка было отступлением от институтского "благонравия" и считалось "дурным поведением". Поэтому шалуний и строптивиц называли "мовешками" ("mauvaise" - дурная). Даже внешность учениц была строго регламентирована: одинаковые прически, разные для разных возрастов (младших девочек часто коротко стригли, а старших заставляли строго закалывать волосы), аккуратная форма.
Она состояла из собственно платья с коротким рукавом и вырезом, фартука (передника), пелеринки и нарукавников на тесемках. Цвет формы зависел от класса обучения. Первоначально, при Екатерине II, воспитанницы носили соответственно платья коричневого ("кофейный" класс, самый младший), голубого, серого и белого цветов. Первым трем возрастам полагались белые передники, самым старшим выдавались зеленые. С уменьшением срока обучения на Николаевской половине серые платья были "сокращены", а белому классу начали выдавать зеленые с белым передником. На Александровской половине голубого класса не было. Те же самые цвета - кофейный, синий, зеленый - чаще всего использовались и в других институтах. Пепиньерки обычно носили серые платья. (Пепиньерками назывались девушки, оставшиеся после окончания основного курса для получения дальнейшего образования и дальнейшего карьерного роста до классной дамы. Им читали дополнительный курс педагогики и в качестве практики использовали как помощниц воспитательниц).
Самые первые институтки были отгорожены от влияния семьи, но не от мира вообще. Их частно вывозили на прогулки и придворные мероприятия, в стенах Смольного устраивались торжественные обеды и спектакли. В XIX же веке концепция поменялась и в иную, не казарменную, жизнь воспитанниц старались не выпускать. Если раз в год выводили в Таврический сад, то под строгим контролем, делая все, чтобы не допустить контакт институток с другими гуляющими. Несколько раз в год (в день именин императора и императрицы, на Новый год) устраивались балы, на которых присутствовали все воспитанницы и начальство. Несколько часов девочки танцевали друг с другом, не имея возможности посмеяться или подурачиться, чтобы не быть наказанными. Изредка (и отнюдь не везде) устраивались балы с приглашением кавалеров-родственников (родство считалось обязательным условием), а кое-где (о распущенность!) и воспитанников дружественных мужских учебных заведений ("Юнкера" Куприна). А с началом Первой мировой войны прекратились и эти малочисленные праздники: считалось предрассудительным веселиться, когда идут бои.
Даже мужчин, допущенных перед очи институток, пытались оптимизировать. Учителей набирали преимущественно из женатых, если же попадался холостяк, то или в возрасте, или весьма невзрачной внешности, зачастую с физическими недостатками, дабы не вводил непорочных девиц во искушение.
Впрочем, помогало это мало - обычно поклонницы были у любого, кто имель хоть какое-то отношение к институту. Это было связано с весьма специфической институтской традицией - обожанием, то есть стремлением находить себе объект поклонения, кумира в лице того, кто попадется под руку. Подруга, старшеклассница, священник, учитель, император... Только классных дам не жаловали, но это было следствием боязни быть заподозренной в откровенном подхалимаже. Обожательница дарила предмету любви подарки на праздники, испытывала всяческие ритуальные мучения для того, чтобы быть "достойной", например, вырезала ножиком или выкалывая булавкой инициалы «божества», ела в знак любви мыло или пила уксус, пробиралась в церковь ночью и там молилась за благополучие обожаемого, оказывала различные практические услуги: чинила перья или шила тетрадки. Обожание императора, поощряемое руководством, вообще переходило всяческие границы - институтки собирали и тщательно хранили "кусочки жаркого, огурца, хлеба" со стола, за которым обедал царь, выкрадывали платок, который разрезался на маленькие кусочки и распределялся между воспитанницами, носившими эти "талисманы" у себя на груди. "Со мной делайте, что хотите, - говорил Александр II воспитанницам московского Александровского института, - но собаку мою не трогайте, не вздумайте стричь у него шерсть на память, как это было, говорят, в некоторых заведениях". Однако, говорят, девушки не только отрезали шерсть с домашнего любимца Александра, но даже ухитрились вырезать в нескольких местах дорогой мех от шубы.
Обычная температура воздуха в институте была примерно +16...+18 (а в некоторых институтах могла доходить и до +12), поэтому зимняя ночь, проведенная под тонким одеялом, становилась для воспитанниц испытанием. Дополнительные покрывала разрешались в качестве редкого исключения.
Практиковалось ежедневное утреннее умывание до пояса (вода, понятное дело, не подогревалась) и еженедельная баня.
Примерное расписание дня институток Екатерининского иинститута:
6:00 - подъем, умывание, приведение себя в порядок
7:30 - приход классной дамы, молитва
8:00 - утренний чай
9:00, 11:30 - начало уроков
12:00 - обед
до 14:00 - свободное время
14:00, 15:30 - уроки
17:00 - вечерний чай
18:00 - приготовление уроков, уроки танцев или пения
20:00 - ужин
21:00 - отбой
Воспитанницы многих институтов жаловались на дурное питание, иногда - плохое по качеству, чаще - скудное по количеству. Кое-где в дополнение к основной порции пищи можно было взять сколько угодно хлеба, но смолянок такой роскошью не баловали.
Обычное меню середины XIX века в Смольном:
-Утренний чай с булкой
- Завтрак: кусок хлеба с небольшим количеством масла и сыра, порция молочной каши или макарон
- Обед: жидкий суп без мяса, на второе – мясо из этого супа, на третье – маленький пирожок
- Вечерний чай с булкой
(Если вы обратили внимание на то, что в предыдущем абзаце речь идет о наличии в институте, помимо двух чаепитий, обеда и ужина, а меню в Смольном приводится на завтрак и обед, то описки здесь нет, просто это зависит непосредственно от традиций данного учебного учреждения, а количество и наименование пищи в день практически не меняется)
В посты рацион становился еще менее питательным: на завтрак давали шесть маленьких картофелин (или три средних) с постным маслом и кашу-размазню, в обед был суп с крупой, небольшой кусок отварной рыбы, метко прозванной голодными институтками "мертвечиной", и миниатюрный постный пирожок.
Таким образом кормили не только в продолжительные посты, но и каждую среду и пятницу. В один прекрасный момент более половины девочек оказались в лазарете с диагнозом "истощение" - посты сократили... до полутора месяцев в год. Среды и пятницы никто не отменил.
Если девушка имела карманные деньги, то можно было, внеся специальную плату, пить утром чай с более питательной пищей в комнате воспитательниц, отдельно от других институток, или договориться с прислугой и втридорога купить чего-либо из еды. Впрочем, последнее сурово карались классными дамами.
Недельное меню Смольного, сентябрь 1859 года
"1859 года сентября 6 дня воскренье. Фриштик: хлеб с маслом и колбасою, картофель тертый. Обед: суп рисовый, бифштекс с огурцами, пироженое хворост.
7 сентября, понедельник: Фриштик: хлеб с маслом и говядиной, каша ячная молочная. Обед: борщ со сметаной, говядина с картофельным соусом, драчона с сахаром.
8 сентября, вторник: Фриштик: суп молочный манный, пироги с говядиной. Обед: суп-пюре из кореньев с пирожками, жаркое телятина с салатом крас. капусты, пирожное кондитерское, вино мускат люнель.
9 сентября, среда: Фриштик: каша гречневая молочная, картофель жареный. Обед: щи ленивые, говядина с морковным соусом, блины с вареньем.
10 сентября, четверг: Фриштик: хлеб с маслом и сыром, макароны с маслом. Обед: суп перловый, клонфлейш с картофелем, патешу с сахаром.
11 сентября, пятница: Фриштик: лапша молочная, пирожки с кашей. Обед: суп гороховый с сухарями, говядина обжаренная с разварным картофелем, ватрушки с сахаром.
12 сентября, суббота: Фриштик: студень с хреном, каша пшенная молочная. Обед: суп рисовый, говядина с капустным соусом, пирожки с морковью".
"Реест Кушанью воспитанницам Общества благородных девиц"
В лазарете было теплее, нежели в огромных дортуарах, выдавалось усиленное питание и многие девицы устраивали себе "каникулы", симулируя соответствующие болезни. Впрочем, многим притворяться не приходилось.
Обычно существовало два помещения: запасной лазарет, который использовали во время эпидемий или для тяжелобольных, и обычный, куда помещались все остальные пациентки.
Специфическое отношение к немногочисленным мужчинам и доходящее до абсурда мнение институток о правилах приличия доставляли много хлопот врачам. Сама идея о раздевании в присутствии лица другого пола заставляла стеснительных девиц терпеть боль до конца. Периодически - трагического.
Та же Цевловская пишет о том, что когда она упала с лестницы и сильно повредила грудь, мысль о том, что надо показаться в обнаженном виде доктору, заставила ее скрывать свое нездоровье. И только когда Елизавета от лихорадки упала в обморок, ее доставили к специалисту.
(Мне вот интересно, на фотографии в правом углу стоит кресло, напоминающее гинекологическое - это оно?
)
Бывшая институтка Анастасия Вербицкая вспоминала: "До чего заброшенными росли мы; до чего мало обращали внимание на физическое воспитание девушки, видно хотя бы из того, что эти самые важные, самые критические моменты девичьей жизни мы встречали совершенно неподготовленными. На все вопросы половой сферы умышленно накидывалось покрывало. Все было неприлично. Позорно. Все вызывало отвращение, брезгливость, стыд". Целомудренно-стыдливое отношение, воспитываемое у девочек "из приличных семей", доходило у воспитанниц до глупости. Елизавета Цевловская вспоминала о том, как из-за институтских представлений о приличиях довела себя до лазарета и операции:
"...Я оступилась и полетела вниз с лестницы: на одном из ее поворотов я задержалась было, но сзади бегом спускавшиеся воспитанницы нечаянно толкнули меня, и я уже без всяких задержек полетела вниз, пока не упала на пол, недалеко от дверей столовой. Когда подруги подняли меня, я была в сознании, только сноп кровавых точек мелькал перед моими глазами. Я постояла с минуту и, не чувствуя никакой боли, вошла с другими в столовую. Скоро я совершенно успокоилась, а когда мы пришли в дортуар и улеглись спать, я тотчас уснула. Ночью я проснулась от боли в груди и от лихорадки, укрылась салопом, в надежде как-нибудь оправдаться перед дортуарной дамой, но меня никто не тревожил. Когда прозвонил колокол и наши начали вставать, я объявила им, что у меня кружится голова, и я не могу приподнять ее от подушки. Наконец мне удалось привстать, но приступ жестокой лихорадки так сковал мои члены, голова так кружилась, что я не могла шевельнуться. Мне помогали вставать подруги; то одна, то другая из них, указывала на то, что шея и грудь у меня распухли и покрылись кровоподтеками; они потолковали между собой по этому поводу и единогласно пришли к мысли, что при таком положении для меня немыслимо идти в лазарет: перед доктором придется обнажить грудь, и этим я не только опозорю себя, но и весь выпускной класс. Это обстоятельство, рассуждали они, должно заставить каждую порядочную девушку вынести всевозможные мучения скорее, чем идти в лазарет....
Когда на другой день я опять после бессонной ночи встала с постели с еще более значительною опухолью на шее и груди и двигалась еще с большим трудом, они решили, что это произошло оттого, что я накануне ничего не ела, и что они должны заставлять меня есть...Но когда мы пришли в класс после обеда, меня стало так тошнить, что подруги насилу вытащили меня в коридор к крану, где можно было скрыть последствия тошноты, и принялись обливать холодной водой мою несчастную голову, горевшую как в огне... Мне становилось все хуже. На третий день утром я заявила им, что не могу встать. Хотя то одна, то другая из них, осматривая меня, вскрикивала: "У нее еще более распухла грудь и посинела шея!" — тем не менее было решено, что мне нужно встать и отправиться в класс... Когда наши возвратились в класс, моя сторожиха стащила меня туда же и усадила на скамейку, а другие подошли к дежурной даме просить ее о дозволении для меня сидеть на уроках в пелеринке. Но та отвечала, что так как с тою же просьбою они уже обращались к ней третьего дня, то она убеждена, что это какой-нибудь фокус, а потому и приказала мне подойти к ней. Я встала, но, сделав несколько шагов, упала без чувств.
Когда я пришла в сознание, я лежала в отдельной комнате лазарета, предназначенной для труднобольных...
...Прошло уже около двух месяцев, как меня принесли в лазарет, а я была так слаба, что не могла сидеть и в постели. Тупое равнодушие овладело мною в такой степени, что мне не приходила даже в голову мысль о том позоре, которому я, по институтским понятиям, подвергала себя при ежедневных перевязках, когда доктора обнажали мою грудь; не терзалась я и беспокойством о том, как должны были краснеть за меня подруги... Но вот наконец, когда однажды я почувствовала себя несколько бодрее, доктор, делавший операцию, сел у моей кровати и начал расспрашивать меня о том, почему я не тотчас после падения с лестницы явилась в лазарет. Когда он несколько раз повторил свой вопрос, я отвечала:
— Просто так.
— Немыслимо, чтобы вы без серьезной причины решились выносить такие страдания!
— Я вам отвечу за нее, профессор… Я ведь знаю все их секреты! Хотя никто не сообщал мне, но я не сомневаюсь в том, что ее подруги и она сама считают позором обнажить грудь перед доктором, — вот милые подруженьки, вероятно, и уговаривали ее не ходить в лазарет.
— Однако этот институт — презловредное учреждение. — И, обращаясь ко мне, профессор добавил: — Понимаете ли вы, что из-за вашей пошлой конфузливости вы были на краю могилы?
Это меня жестоко возмутило. Когда доктор, проводив профессора, подошел ко мне, я со злостью сказала ему:
— Передайте вашему профессоришке, что, несмотря на его гениальность, он все-таки тупица, если не понимает того, что каждая порядочная девушка на моем месте поступила бы точно так же, как и я… "
Ну и, говоря о быте институтов благородных девиц, нельзя забыть о самой знаменитой институтке, Нине Джаваха-оглы-Джамата:
"Всему внимая чутким ухом,
— Так недоступна! Так нежна! —
Она была лицом и духом
Во всем джигитка и княжна.
Ей все казались странно-грубы:
Скрывая взор в тени углов,
Она без слов кривила губы
И ночью плакала без слов.
Бледнея гасли в небе зори,
Темнел огромный дортуар;
Ей снилось розовое Гори
В тени развесистых чинар...
Ах, не растет маслины ветка
Вдали от склона, где цвела!
И вот весной раскрылась клетка,
Метнулись в небо два крыла.
Как восковые — ручки, лобик,
На бледном личике — вопрос.
Тонул нарядно-белый гробик
В волнах душистых тубероз.
Умолкло сердце, что боролось...
Вокруг лампады, образа...
А был красив гортанный голос!
А были пламенны глаза!
Смерть окончанье — лишь рассказа,
За гробом радость глубока.
Да будет девочке с Кавказа
Земля холодная легка!
Порвалась тоненькая нитка,
Испепелив, угас пожар...
Спи с миром, пленница-джигитка,
Спи с миром, крошка-сазандар.
Как наши радости убоги
Душе, что мукой зажжена!
О да, тебя любили боги,
Светло-надменная княжна!"
Смольный институт. Приём - экзамен на знание хороших манер .Выпускной альбом института 1889 года.
Смольный институт. Помывочная.Фото 1889 г.
P.S. Во время революции и начала гражданской войны многие институты эвакуировались в более спокойные города, оказавшись в итоге за рубежом, в основном в балканских странах. Согласно данным эмигрантов, в 1924 году в интернатах училось порядка 4,5 тысяч подростков.
В сети же до сих пор существует общество выпускниц Мариининского Донского института в Югославии, возникшее на базе того учебного заведения, которое когда-то называли Воспитательным обществом благородных девиц.
Несколько сумбурно, материалы из разных мест.
URL записи
Свое |
Не Бест?
Пришли лучше!
URL записи
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
21:01
15.01.2013
в 15:51
Пишет
moleva
:
Видео с Нагасе!
Шабекури с Нагасе
, спасибо
Таррелонд-Эш
за ссылку!
v.youku.com/v_show/id_XNTAyMDcxOTM2.html
Такой на нем
пижонский
костюмчик!!! А как сидит, просто блеск! ))))
А как публика пищит, визжит при каждом его движении, я просто фигею!
АПД. Цитируют Хигашияму, который сказал про Нагасе, что он из джоннисов ичибан каккой!!! я щас умру просто !
URL записи
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
воскресенье, 13 января 2013
23:42
Старый Новый год!)))
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
11:28
06.01.2013
в 01:07
Пишет
Мамадрекья
:
Mead Schaeffer
читать дальше
URL записи
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
10:45
11.01.2013
в 10:16
Пишет
Diary best
:
11 января - международный день "спасибо"
Как сказать спасибо на разных языках?
Азербайджанский: çox sag olun (tesekkur edirem (англ.) — тесекар эдирем)
Албанский: Faleminderit
Английский: Thank you
Арабский: Shoukran (шукран)
Арабский алжирский: Saha
Арабский тунисский: Barak Allahu fiik
Армянский: Shnorhakalutjun (шноракалюцюн)
Бамбара (язык африканского народа Мали): A ni kié
Баскский: Eskerrik asko (южные баски) / milesker (северные баски)
Белорусский: Дзякую
Бенгальский: Dhanyabaad
Бирманский: (thint ko) kyay tzu tin pa te
Бишламар: Tangio tumas
Бобо (Мали, Буркина Фасо) : A ni kié
Болгарский: Merci / Blagodaria
Боснийский: Hvala
Бретонский: Trugéré / Trugaré / Trugarez
Бурский: Dankie
Валлонский: gråces / merci
Венгерский: Köszönöm (Кёсёнём)
Вьетнамский: Cám ơn
Волоф (Сенегал): Djiere dieuf
Гавайский: Mahalo (махало)
Гаитянский креольский: Mèsi
Галисийский: Gracias / Graciñas
Галло (старофранцузский): Merkzi
Голландский: Dank u wel / dank je wel
Греческий: ευχαριστώ (Evkaristo — эфхаристо)
Грузинский: დიდი მადლობა (Mahd-lobt — мадлобт)
Гуарани (южноамериканские индийские племена): Aguyjé
Гуджарати (индийский): Aabhar
Дари (афгано-персидский): Tashakor
Датский: Tak (цак)
Догон (нигеро-конголезский) : Gha-ana / birepo — байрипа
Дуала (Камерун): Na som
Западно-индийский креольский: Mèsi
Зулусский: ngiyabonga — единственное, siyabong — множественое, ngiyabonga kakhulu — вам большое спасибо
Иврит: תודה (тод`а)
Идиш: A dank
Индонезийский: Terima kasih
Инупиат (эскимосский): Taiku
Ирландский гэльский : Go raibh maith agat (го рай мас агат — к одному человеку) / go raibh maith agaibh (к несколькимлюдям)
Исландский: Takk (таак)
Итальянский: Grazie (грацие)
Испанский: Gracias (грасиас)
Йоруба (африканский): O sheun
Кабильский (берберо-ливийский): Tanemirt
Казахский: Рахмет!
Каннада (индийский): Dhanyavadagalu
Каталонский: Gràcies
Камбоджийский: Orkun (аркун)
Китайский: Xie-xie (Сье-сье)
Кебуано (Филиппины): Salamat
Кечуа (индейцы): Sulpáy
Киконго (народа Конго): Matondo
Коморский (Мадагаскар, Майотта, Мозамбик): Marahaba
Котоколи (Того): Sobodi
Корейский: Kamsu hamnida (камса хамнида)
Корсиканский: Grazie
Креольский: Tenki
Курдский: Spas
Кхмерский: Akun
Кхоса (ЮАР): Enkosi
Латвийский: Paldies (палдис)
Лаосский: Khob chai (deu)
Лигурийский: Grassie
Лингала (язык банту): Matondi
Литовский: Ačiū
Латынь: gratias ago (к одному человеку) gratias agimus (к нескольким людям)
Люксембургский: Merci
Макендонский: Blagodaram
Малагази (Мадагаскар): Misaotra
Малазийский: Terima kasih (терима каши)
Малаялам (индийский): Nanni
Мальтийский: Niżżik ħajr / grazzi / nirringrazzjak
Маратхи (один из языков Индии): Aabhari aahe / aabhar / dhanyavaad
Микмак (канадские индейцы): Welalin
Монгольский: Bayarlalaa (Баярлалаа)
Немецкий: Danke schön (данке шон)
Нижнесаксонский: Bedankt / Dank ju wel
Норвежский: Tak (таак)
Оджибве (индейцы Канады): Miigwetch
Осетинский: Бузныг
Панджабский: Sukriya
Папьяменто (креольский): Danki
Паскуан: Mauruuru
Персидский: Motashakkeram, Mamnun, Mersi
Польский: Dziekuje bardzo (джинкуе бардзо)
Португальский: Obrigado — при обращении к мужчинам (обригадо) Obrigada — к женщинам
Провансальский: Mercé / grandmercé
Пушту (восточно-иранский): Manana
Романи (цыганский): Najis tuke
Руанда (язык банту): Murakoze
Рунди (язык банту): Murakoze
Румынский: Mulţumesc (малтимеск)
Русский: спасибо
Самоа: Faafetai lava
Cардинский (житель Сардинии): Gratzias
Сесото (язык банту): Ke ya leboha
Сербский: Хвала
Синдхи (индийский): Meharbani
Синхала (сингалезский): Stuutiyi
Cловацкий: Dakujem
Словенский: Hvala
Собота (район Словении): Hvala
Сомалийский: Waad mahadsantahay (ваад махасанид)
Суахили: Asante / Asante sana
Таджикский: Rahmat
Таитянский: Mauruuru
Тайский: ขอบคุณค่ะ Kabkoon krup (Kop khun kha если Вы — мужчина), ขอบคุณครับ — Kop khun krap (если Вы — женщина)
Тагальский (филиппинский): Salamat (po)
Тамазигт или берберский: Tanmirt
Тамильский: Nandri
Татарский: Rekhmet (рехмет)
Телугу (индийский): Dhanyavadalu
Тигринский (Эфиопия, Эритрея): Yekeniele
Тораджи (индонезийский): Kurre sumanga
Тохоно Оодхам (племя Сонора): M-sapo
Турецкий: Teşekkür ederim / Sagolun
Удмуртский: Tau
Узбекский: Rahmat
Украинский: Спасибі, Дякую
Урду: Shukriya
Уйгурский: Rahmat
Уэльский: Diolch
Фанг (из языков Банту): Akiba
Фаррерский: Takk fyri
Фиджийский: Vinaka
Филиппинский: Salamat (сламат)
Финский: Kiitos (киитос)
Французский: Merci beaucoups (мерси боку)
Фризский (Нидерланды): Dankewol
Фриульский (диалект романского): Gracie
Хорватский: Hvala
Хинди: Dhanyavad
Чероки: Wado
Чеченский: Баркал
Чичева (язык Банту, Южная Африка): Zikomo
Чешский Czech: Dekuju (дякую)
Шведский: Tack (таак)
Шона (Зимбабве): Waitа / maita — во множественном
Шотландский гэллик: tapadh leat (к знакомому) tapadh leibh (почтительно)
Эве (Гана, Того, Бенин): Akpé
Эльзасский: Merci (мерси)
Эсперанто: Dankon
Эстонский: Tänan / Tänan väga (thank you very much)
Яки (североамериканский индейцы): Kettu’i
Японский: Domo arigato (домо аригато)
Если вы знаете языки, и видите, что здесь неверно указано написание или перевод, простите и поправьте пожалуйста!
В комментариях приглашаем всех поделиться, кому бы вы сегодня хотели сказать спасибо и за что
URL записи
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
10:43
12.01.2013
в 14:50
Пишет
Лоссэ
:
еще больше приподнять настроение
ну чудо же! особенно понравились качельки из кресла
12.01.2013
в 13:07
Пишет
.Ju Whynot.
:
*36*
URL записи
URL записи
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
07:29
смешинка
@темы:
ниппон
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
вторник, 08 января 2013
15:16
08.01.2013
в 11:42
Пишет
Мев
:
Обещанный Хейан.
Недавно скачала себе всю «Повесть о Гэндзи». Удивительная книга, герои удивительные. Это люди с почти современным мировоззрением. Я сперва думала, что это особенность перевода, прочтя Приложение к «Повести о Гэндзи», я думаю иначе. Хеанская аристократия действительно близка к нам по мироощущению.
Короче, хочу поделиться частью добычи.
Мурасаки Сикибу
Повесть о Гэндзи (Гэндзи моногатари). Приложение.
«ПОВЕСТЬ О ГЭНДЗИ», ЭПОХА, АВТОР
читать дальше
…эпохи и поколения человеческие должны сменяться и исчезать…
от них остаются лишь миниатюрные отражения, заключенные
в рамки слова, которые и плывут по потоку вечности, словно
цветы лотоса, говоря нам, что все эти поколения таких же людей,
как и мы, только одетых иначе, действительно жили.
Ханс Христиан Андерсен. Муза Нового века
«Повесть о Гэндзи»… С первых же страниц этой удивительной книги читатель переносится в своеобразный, незнакомый ему мир, далекий не только потому, что события, разворачивающиеся перед ним, происходят в Японии, стране, до которой и в наши дни путь неблизок, но еще и потому, что события эти удалены от него почти на десяток веков.
Эпоха Хэйан. Время расцвета японской культуры, до сих пор привлекающее к себе благоговейное внимание потомков. Предшествующие эпохи лишь готовили ее пышное цветение, на всех последующих лежал отблеск ее величия.
Культура Хэйан, связанная с творческой активностью узкого круга столичной аристократии, стала выражением национального гения японского народа, утверждением тех общенациональных традиций, которые, уходя корнями в глубокую древность, легли в основу всего развития японской культуры.
В эту эпоху завершается процесс переосмысления старых традиций, связанных с Китаем, и происходит становление национальных форм во всех областях духовной жизни, и прежде всего в искусстве: музыке, живописи, каллиграфии. Вершины своего звучания достигает национальная поэзия, и – что еще знаменательнее – возникает и за сравнительно короткий промежуток времени поднимается на поразительную высоту японская проза, высшим достижением которой становится «Повесть о Гэндзи», произведение, поистине не имеющее аналогов в мировой литературе.
Начало эпохи Хэйан относят к 794 г., когда в провинции Ямасиро завершилось строительство новой столицы, получившей имя «Столица мира и спокойствия» – Хэйан. Построенная по образцу китайской Чанъани, она располагалась в живописной долине, большим преимуществом которой был мягкий климат с ярко выраженным чередованием времен года. С востока и запада долину омывали реки Камо и Кацура, удобный речной путь связывал столицу с оживленной морской бухтой Нанива. На востоке простиралось красивейшее озеро Бива, мимо него пролегали дороги и в восточные провинции. Природой созданной горной крепостью назвал эту местность император Камму (737–806), по указу которого и была сюда перенесена столица из Нара. С тех пор название провинции Ямасиро стали писать двумя иероглифами – «гора» и «крепость».
Окруженный рвом и обнесенный высоким земляным валом город делила на две части (Восточную, или Левую, и Западную, или Правую) широкая Судзаку оодзи (букв. Большая дорога Красной птицы), по обочинам которой росли ивы и вишни.
Дороги (дзи), пролегавшие с севера на юг, и линии (дзё), пересекавшие столицу в западно восточном направлении, образовывали в пересечении равные по площади кварталы – мати (примерно 1,5 га). Усадьба аристократа занимала, как правило, один такой квартал, простолюдины имели право на одну тридцать вторую его часть (так называемое хитоэнуси).
Обширную территорию в северо восточной части города занимал окруженный стеной Большой императорский дворец (дайдайри). В центре его, еще за двумя стенами, внешней и внутренней, находилась собственно высочайшая резиденция (дайри) – дворцы и павильоны, – где жили император и его наложницы. Вокруг располагались здания государственных учреждений (их было больше семидесяти), среди которых основным был комплекс Тёдоин (или Хассёин – «Обиталище восьми ведомств»). К дворцу тяготели усадьбы аристократических семейств, соперничающие друг с другом роскошью построек и садов. Знатные вельможи селились обычно севернее Третьей линии.
Аристократическая усадьба состояла из нескольких строений, окруженных глинобитной стеной под черепичной крышей с воротами с восточной и западной сторон.
В центре располагалось главное здание усадьбы, ориентированное на юг. Крытыми галереями и переходами оно соединялось с флигелями – Восточным, Западным и Северным. От Восточного и Западного флигелей на юг, к пруду, шли галереи, завершавшиеся павильонами – павильоном Над источником (Идзумидоно) и павильоном Для рыбной ловли (Цуридоно). На пруду – острова с искусственными горками, между островами – прихотливо изогнутые мостики, по берегам – группы цветущих деревьев. В пруд стекали ручьи, бегущие по саду между цветами и кустарниками, посаженными по строго обдуманному плану и гармонично дополнявшими друг друга.
Лестница в несколько ступеней с южной стороны дома вела на окружавшую дом неширокую крытую галерею (су но ко), обрамленную перильцами. Галерея отделялась от внутренних помещений деревянными решетками, опускавшимися на ночь и поднимавшимися днем.
С восточной и западной сторон – двухстворчатые боковые двери (цумадо ), через которые обычно входили в дом. За решетками и в дверных проемах – шелковые занавеси (сударэ ). Между галереей и внутренними жилыми помещениями – «передние покои» (хисаси ) – узкие проходы, отделенные от внутренней части дома шторами и раздвижными перегородками, оклеенными шелком или бумагой (сёдзи и фусума ). В передних покоях, отгородившись друг от друга занавесями, жили прислужницы.
Границей между передними покоями и галереей служили прямоугольные балки (нагэси), внизу и вверху соединявшие опорные столбы, на которых стояло здание.
Отшлифованные до блеска деревянные полы были застланы циновками, на них лежали плетеные круглые сиденья, стояли низкие скамеечки подлокотники, лакированные столики, невысокие, инкрустированные перламутром шкафчики (дзуси), в которых хранились музыкальные инструменты, шкатулки с гребнями и пр.
Основное место во внутренних покоях занимал полог (тёдай) – приподнятое над полом и окруженное со всех четырех сторон занавесями место, служившее обычно опочивальней.
Хозяин дома чаще всего жил в главном здании, во флигелях и галереях помещались наложницы, прислуживающие им дамы, челядь.
Павильоны использовались в жаркое время года. В павильоне Над источником из под пола прохладной струей бил ключ. Здесь принимали гостей, угощались вином, музицировали и слагали стихи.
Убранство домов отличалось необыкновенной изысканностью – все, начиная от одежды и кончая утварью, заказывалось у лучших мастеров. Большое значение в интерьере японского дома придавалось ширмам, занавесям, экранам. Их расписывали лучшие художники столицы. Изображения сопровождались каллиграфическими надписями, чаще всего стихами на ту же тему. Живопись, каллиграфия, поэзия, находящиеся в гармоническом единстве, оказывались тесно связанными с повседневным бытом людей.
Усадьбы обычно бывали довольно велики – иначе трудно было бы разместить многочисленную челядь. Дома покупались и передавались по наследству. Помимо усадьбы в столице аристократы владели обширными земельными поместьями (сёэн), откуда получали определенную часть доходов в виде риса, тканей и прочих натуральных продуктов.
Число аристократических семей, приближенных ко двору, было не так уж велико – не более двадцати. Вокруг них сосредоточивались другие, менее знатные семьи. Существовала и провинциальная аристократия, но положение ее было незавидным (хотя нередко и более выгодным материально). Столица считалась единственным местом, достойным благородного человека. Взгляды же столичной аристократии были устремлены на императорский дворец – средоточие культурных ценностей того времени.
В жизни двора большое место занимали устраиваемые по разным поводам церемонии и празднества. К ним готовились задолго и тщательно: шили праздничные одежды, подбирали свиту, украшали кареты. Особенно почетным считалось непосредственное участие в церемонии – в роли распорядителя, исполнителя ритуальных танцев или музыканта. Этой чести удостаивались лишь избранные.
Помимо обычных годовых праздников пышными церемониями отмечались также отдельные события в жизни двора – посещение императором дома экс императора или регента, возвращение императрицы во дворец из родительского дома, выезд на соколиную охоту и пр.
Во дворце и в домах вельмож часто устраивались поэтические турниры, проводились различные игры, состязания. Многие игры были заимствованы из Китая и требовали знания китайской классической поэзии.
Помимо участия в общих для всех праздниках и церемониях человеку предписано было соблюдать обряды, связанные с определенными этапами его собственной жизни, наиболее значительные из которых также выливались в великолепные празднества с многочисленными гостями, музыкой, состязаниями поэтов и пр.
Женщины в отличие от мужчин были удалены от непосредственного участия в общественной жизни (хотя нередко от них многое в этой жизни зависело), и их сношения с внешним миром были крайне ограниченны. Хэйанская женщина (принадлежавшая, разумеется, к родовитому семейству) почти никому не показывалась. Только очень немногие, самые близкие из ее прислужниц имели право непосредственно общаться со своей госпожой. Помимо занавесей и штор, отделявших внутренние покои от других помещений, помимо ширм и экранов ее скрывал от чужих взглядов стоящий непосредственно перед ней переносной занавес (китё) – несколько соединенных между собой шелковых полотнищ со шнурами, свисающих с укрепленной на небольшой подставке горизонтальной перекладины. Женщина не только почти никогда не покидала своего дома, но и внутри его мало передвигалась. Самое большее, что ей позволялось, – подойти к нижней балке, отделявшей передние покои от окружавшей дом галереи, и под прикрытием занавеса или экрана полюбоваться садом. Выезжать из дома разрешалось лишь в исключительных случаях: либо в дни самых значительных празднеств, либо если возникала необходимость совершить паломничество в тот или иной храм. Подобные выезды обставлялись чрезвычайно торжественно – женщина выезжала в роскошной карете в сопровождении большой свиты.
С самого раннего детства девочку готовили к будущей брачной жизни, рассчитывая, что ей удастся вступить в такой брачный союз, который, упрочив положение семейства, явится залогом дальнейшего его процветания. Счастливыми считались семейства, имевшие многих дочерей. Дочь при благоприятном стечении обстоятельств можно было пристроить наложницей к государю, и, если ей удалось бы снискать благосклонность или тем паче стать матерью наследника, положение семейства оказывалось упроченным. Поэтому рождение девочки было большой радостью, и воспитанию ее уделялось особенное внимание.
За исключением китайских наук она должна была усвоить все, что знал мужчина. Девушка из благородного семейства превосходно играла на кото – японской цитре, рисовала, красиво писала и, конечно, не только знала наизусть лучшие образцы японской поэзии, но и сама умела складывать приличествующие случаю стихи. Классические японские пятистишия танка играли немаловажную роль в жизни женщины, являясь своеобразным посредником между ней и внешним миром. Не имея возможности видеть женщину, мужчина судил о ней по искусству слагать стихи и по красоте почерка. Недаром в эпоху Хэйан самыми совершенными красавицами считались прославленные поэтессы.
Вообще внешность женщины, как таковая, почти ни на одном этапе любовных отношений не имела особого значения. На первых порах воображение мужчины воспламенялось изящной скорописью писем, утонченными стихами, намекающими на самые возвышенные чувства, а при более близком знакомстве – тихими звуками струн, случайно донесшимися до слуха откуда то из внутренних покоев, или – как предел возможного – вдруг мелькнувшими сквозь занавеси или щели в ширме волнами черных волос и краешком платья.
«Подглядывание» («каймами» – букв, «взгляд сквозь щели изгороди») – одна из первых стадий сближения. Подглядывать можно было с улицы, если ты не имел доступа в дом, или из сада, если ты был в близких отношениях с хозяином. Поскольку во внутренних помещениях царил обычно тусклый полумрак и чаще всего они были закрыты внешними занавесями, увидеть удавалось лишь смутные очертания фигуры, да и это в лучшем случае.
Если у мужчины возникало желание добиться большего, он стремился завязать знакомство с кем нибудь из прислужниц девушки, которые, как правило, выступали в роли посредниц между своей госпожой и внешним миром. Часто именно от них зависел выбор мужа.
Заручившись поддержкой кого нибудь из прислужниц, мужчина передавал своей избраннице письмо. Письма поклонников обсуждались родственниками девушки и прислуживающими ей дамами. Наиболее достойному посылалось ответное письмо, причем на первых порах переписку брала на себя какая нибудь дама. Некоторое время продолжался обмен письмами и, если ни одна из сторон не начинала испытывать разочарования, делался следующий шаг к сближению, а именно: мужчина наносил первый визит своей избраннице. Несколько раз он посещал ее дом, переговариваясь с ней через прислужницу, затем, после обмена новыми письмами, получал возможность беседовать непосредственно с предметом своей страсти через занавес. (Мужчина, как правило, сидел на галерее, а женщину сажали за опущенными занавесями, к которым приставляли еще и переносной занавес.)
При заключении брака мужчина проводил в доме женщины три ночи подряд, причем, возвращаясь в свой дом затемно, обязательно отправлял возлюбленной гонца с письмом. Не получить утром после ночного свидания письма – неслыханный позор для женщины.
Через три дня после совершения определенных обрядов родственники жены устраивали пиршество, на котором происходило оглашение брака (токоро араваси – букв, «обнаружение места»), после чего он считался официальным и муж мог открыто посещать дом жены в любое время. (Как правило, женщина не переезжала в дом мужа, а оставалась в родительском доме. Лишь в исключительных случаях супруги поселялись вместе.)
В эпоху Хэйан было распространено многобрачие, и мужчина посещал дома разных женщин, одни из которых были открыто признаны как его жены, другие считались тайными возлюбленными. Замкнутость столичной аристократии обусловила распространенность брачных союзов между близкими родственниками, что, в свою очередь, эту замкнутость усиливало.
Брак не считался чем то постоянным, мог легко разрываться, и долговечность его в первую очередь зависела от достоинств женщины, от ее умения сохранять привязанность мужа. Умение это в немалой степени определялось ее воспитанием, поэтому к воспитанию девиц из благородных семейств относились с большим вниманием.
С малолетства девочка была окружена специально подобранными дамами, которые развивали в ней навыки, необходимые для благородной особы. Как уже говорилось, основными предметами обучения были музыка, каллиграфия, поэзия, живопись. Кроме того, девочку учили подбирать одежды по цвету и составлять ароматы – искусство, которое в эпоху Хэйан стало занимать довольно большое место в быту высшей знати.
И, разумеется, самым главным было умение быстро и красиво написать письмо, выбрав для этой цели наиболее подходящую по цвету бумагу и сочинив танку так, чтобы она как нельзя лучше отвечала случаю и была совершенна по форме.
Эталоном в поэзии к концу X в. стала антология «Кокинвакасю» («Собрание старых и новых песен Ямато», начало X в.). Ее надо было не только знать наизусть, но и уметь использовать сложившиеся в ней поэтические образы в своих собственных стихотворениях.
Китайской литературы женщина могла и не знать, излишняя осведомленность в этой области производила скорее невыгодное впечатление. Исключение составляли императрицы, но и они предпочитали заниматься изучением китайской литературы тайно.
Если мужчины писали иероглифами, причем чаще всего по китайски (только в любовной переписке они пользовались японской слоговой азбукой – «кана»), то женщины, наоборот, писали исключительно по японски, употребление ими иероглифов почиталось дурным тоном.
Специального религиозного образования аристократы не получали. Углубленное изучение философско религиозных трактатов, как китайских, так и японских, было уделом монахов. Остальным достаточно было знаний чисто практических, связанных с проведением тех или иных обрядов и служб. Тем не менее роль буддийских идей в формировании мировоззрения человека той эпохи была весьма велика.
URL записи
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
11:04
Старые друзья
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
08:52
07.01.2013
в 13:26
Пишет
Лоссэ
:
ммм отпад! наслаждайтесь!
07.01.2013
в 13:18
Пишет
.Ju Whynot.
:
***
URL записи
URL записи
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
понедельник, 07 января 2013
17:02
праздничное настроение)
@темы:
кат-тун
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
воскресенье, 06 января 2013
14:04
Всех друзей поздравляю с Рождеством!)))
@темы:
природа
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
четверг, 03 января 2013
17:43
Конфетка))
@темы:
кат-тун
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
среда, 02 января 2013
22:42
Подарок для Оли-сан)
Поздравляю с красивым зимним Днём рождения!
читать дальше
Оля, смотри фото вместе с музыкой...
Listen or
download Антонио Вивальди Зима for free
on
Prostopleer
читать дальше
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
2
)
Поделиться
21:00
Подарок)))))))))))))))))))))))))))))
Мну очень рад
@темы:
музыка
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
1
)
Поделиться
вторник, 01 января 2013
19:02
КАТ-ТУН
@темы:
кат-тун
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
14:20
Всех друзей поздравляю с Новеньким годом!)))
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
1
)
Поделиться
Последние
1
…
20
…
23
24
25
26
27
…
40
Дождь в Киото
ame*
МЕНЮ
Авторизация
Запомнить
Зарегистрироваться
Забыли пароль?
Записи
Календарь записей
Темы записей
93
котейки
84
ниппон
50
кино
46
пи
44
природа
42
звёзды
23
японские художники
21
музыка
15
май-фото
11
кат-тун
10
корея - лайв
10
нагасэ
7
китай
4
японские красотки
2
мода
2
города
1
из книг
1
"Япония"
1
Япония
1
про всё
Все темы
Список заголовков
Главное меню
Все дневники
Главная страница
Каталог сообществ
Случайный дневник
@дневники: изнутри
Техподдержка
Статистика
Наверх
Главная
Случайный дневник
@дневники: изнутри
