15.02.2013 в 17:07

Пишет  Лоссэ:

мега кавай

15.02.2013 в 07:38

Пишет  Taho:

Японский мальчик и его друг бульдог
Молодая мама из Японии Ая Сакаи (Aya Sakai) снимает приключения своего маленького сына и его лучшего друга - французского бульдога. Они обнимаются на кушетке или смотрят телевизор на подушке, в любому случае - они бесконечно милы.



читать дальше




















По материалам: etoday.ru

URL записи

URL записи

@темы: ниппон

12.02.2013 в 15:51

Пишет  moleva:

И снова прекрасный 2006, шутинг для Harvest

еще три одинаковых капса

URL записи

@темы: нагасэ

@темы: японские красотки

@темы: музыка

21.01.2013 в 19:12

Пишет  Diana in Japan:

Первая поездка в Японию. Часть 5.
Окончание отчета.


В последний день снова светило солнце. В такую погоду захотелось выйти из дома пораньше, чтобы побольше погулять в немногое оставшееся время.

Немного скажу о житье. Номер в отеле у меня был маленький, но удобный, даже с интернетом. в отеле был шведский стол - довольно обычный, разве что некоторые блюда из морепродуктов придавали местный колорит. А сама я ничего вкусного не попробовала. Как ни странно, мне вообще не хотелось ни есть, ни пить. Очевидно, все же бывает такое состояние, как будто воздухом питаешься. Я гуляла целыми днями, совершенно не уставая, видимо, новые впечатления совершенно перекрывали все остальное. Всего не охватить, так что знакомство с деликатесами оставила на следующий раз.


Так как день был ясный, поднялась на смотровую площадку Токийского муниципалитета. Вид окрестностей.

Токио с 45 этажа.



читать дальше

Затем поехала осматривать новый район - Уэно. Там расположен большой парк с различными музеями. Там же находится святилище, посвященное сегуну Иэясу Токугаве.

Святилище Тосегу в Уэно







В парке находится пруд, где особенно много уток











Следующий небольшой парк - Kyu Iwasaki tei teien. Здесь находится резиденция семьи Ивасаки. Здесь жил и основатель Мицубиси Ивасаки Ятаро. Здание построено архитектором Дж. Кондором в 1896 году из дерева и украшено очень красивой резьбой. Чтобы пройти внутрь, нужно снять обувь и сложить в выданный у входа пакет. и тогда можно ходить внутри по бархатным дорожкам. Очень благородно.







А потом поехала в один из наиболее старых и красивых садов, который я хотела осмотреть еще в субботу, но из-за волнений, связанных с концертом, отложила это посещение. Сад Коракуэн находится рядом с Токио Дом. Так я снова оказалась на знакомом месте. Днем в будни здесь немного народу. Мне стало так грустно, что все закончилось, что два дня замечательных концертов уже позади, что защемило сердце. И в то же время я чувствовала какую-то уверенность и гордость. Ведь я все же приехала, добралась,смогла осуществить свои планы. Токио Дом стал для символом победы - моей личной победы над своими страхами, нерешительностью и сомнениями.

Теперь я точно знаю, что могу превращать свои мечты в реальность.







А потом был Коракуэн. Казалось бы, столько садов я видела за эти дни, что уже ничему не удивлялась. Но этот парк - это что-то неописуемое. Фотограф во мне умер и родился заново. Потому что такое место просто невозможно сфотографировать плохо - и в то же время нельзя передать и десятой доли красоты, которая тебя окружает.



Это действительно произведение искусства. Идешь по тропинке - и через полметра уже совсем другой вид. Каждый поворот и пригорок открывают новый пейзаж. Порой проходишь по горке, мимо ручья, спускаешься вниз - и оказывается, что пройден совсем небольшой путь, а столько всего увидено и прочувствовано! Человек после такой прогулки становится другим.

Потрясающая красота линий и одновременно невероятное разнообразие красок!

Слов нет - одни эмоции.



















Полная впечатлений возвращалась в отель и уже после трех часов заглянула в Shinjuku goen - самый большой сад Токио, который находится ближе всего к отелю.

Пространство очень большое - я лишь немного прошлась по аллеям, потому что темнеет рано и в 16-00 парки зимой закрывают. Поразительно - алые листья клена и цветущие нарциссы.











и тут я отчетливо поняла, что осень - это не пора увядания, грусти и депрессии, как я привыкла думать. Я почувствовала всей душой, что осень - это пора красоты, баланса, гармонии, утонченности и совершенствования всего созданного, это просто подготовка к блистательному взлету на новый уровень. Спасибо, Токио, за это понимание.



Вот и вечер.





Последние вечерние кадры.







Я не стала прощаться. Я все равно вернусь снова.



Подарок всем читателям, кто был со мной мысленно в моем путешествии, кто читал мои заметки, на память - мой любимый кадр. Помните, что мир- прекрасен!

URL записи

@темы: ниппон

19.01.2013 в 19:27

Пишет  Diana in Japan:

Первая поездка в Японию. Часть 3.
Вот и начался понедельник. Начался с пасмурной погоды и небольшого моросящего дождика. Я немного подождала, пока он закончится, и поехала на экскурсию в другой район города. И конечно, будет много больших фотографий.

читать дальше

А сейчас немного напишу про метро. В путеводителе сказано, что в Токийском метрополитене много линий, станций, переходов и очень много выходов и входов. И сложно рассчитать цену за билет. Я немного боялась, но пешком не успеть все обойти. Поэтому надо было осваивать. Вообще-то в европейский столицах, где я путешествовала с группами, я нигде не спускалась в метро - просто не было необходимости.

Оказалось, что все отлично, поездки на метро - это просто удовольствие. Главное - большое количество информации на каждом шагу, на двух языках, подробнейшие карты, схемы, разноцветные указатели. Я думала, что московское метро удобно и информативно. Нет, удобно, конечно, для россиян. Теперь я понимаю, как все бывает удобно и комфортно для пассажиров, в том числе иностранцев. Билеты продаются в автоматах, стоимость написана на схемах, я смогла разобраться довольно быстро. Стоимость билета зависит от расстояния - если в пределах одной линии - 210-270 йен. При пересадке надо доплачивать. Внутри кондиционеры, очень чисто. Сами станции не такие большие залы, а как бы много небольших залов, переходов на разных уровнях. Все очень фукционально. В вагонах, которые немного меньше наших по размерам, линолеум, велюровые сиденья, над выходом табло, где на двух язвказ бежит строка о следующей станции и переходах на другии линии. Сами станции пронумерованы кодом - например, моя была Tochomae E-27. Большой толпы и толкучки я не видела, но возможно, она бывает в другое время на других линиях. В общем, метро - это просто класс!

Ну, объективности ради, надо сказать и об отрицательных моментах.

1. В небоскребах в часы-пик - проблема уехать на лифте. Например, в нашем здании было 6 скоростных лифтов, но уехать утром - почти невозможно, лифт приезжает совершенно забитый.

2. Велосипедисты носятся среди пешеходов, не соблюдая ни право, ни лево. Просто ужас. Вообще на велосипедах ездят очень многие, в том числе и люди постарше, и мамы с детьми.

А я поехала осматривать новый район:

Shibuya



Сюда рекомендуется приходить в выходные, но и в понедельник народу очень много.

Магазины современной модной одежды - вспомнила я Наталью, но решила не заходить, потому что...ну, так решила.

Koen dori







Если пройти дальше, то можно увидеть телевизионный центр NHK и рядом NHK-hall, довольно известное место проведения различных концертов.

NHK



А потом начинается большой парк европейского типа - с широкими аллеями, фонтанами.

Народу совсем мало, и я обошла все вокруг, любуясь желтыми и красными деревьями, и лишь вороны громкими криками нарушали тишину. Все-таки осень.

В воскресенье на открытой эстраде проходят концерты рок-музыки и собирается молодежь в соответствующих нарядах, особенно экзотично выглядят школьницы, но я этого, к сожалению не увидела.

Yoyogi koen





Здесь же находится святилище Мэйдзи,посвященное императору Мэйдзи, который положил начало превращению Японии в современное государство. Разрушенный во время 2 мировой войны комплекс зданий был полностью восстановлен в 1958 году.

Сначала проходиши в деревянные ворота - тории, самые большие в стране.







Потом идешь по широкой аллее, усыпанной гравием и волей неволей настраиваешься на особый лад.

Meiji jingu



Потом подходишь к самому святилищу, можешь бросить несколько монет, прочитать молитву. В конце молитвы несколько раз хлопают в ладоши.

Я не знаю правильных слов, но думаю, что Бог слышит всех, кто обращается к нему от чистого сердца, не важно на каком языке.

После вчерашнего концерта, после моих прогулок я чувствовала восхищение Японией, ее замечательным народом и огромную благодарность к Богу, сотворившему этот мир.



Возле самого храма можно было купить специальную табличку, записать на ней свою просьбу, и в урочные часы монахи включат ее в свои молитвы. Таблички прикрепляют возле специального дерева. Я увидела несколько надписей на английском языке, и даже одну на русском языке. Тогда я решилась, тоже купила табличку и пожелала здоровья детям и родителям, здоровья и творческого вдохновения Йошики и чтобы он вернулся в Японию, а также процветания и благоденствия всей Японии.

И когда я повесила табличку, вдруг на несколько минут выглянуло солнце. И я поверила, что мои молитвы были услышаны.







Возможно некоторые мои читатели осудят меня за отсутствие патриотизма, но я знаю, что наша Россия - сильная, она много вынесла и многое выдержит, ибо в ней скрыт огромный потенциал. А Япония - она такая маленькая, уязвимая, там без конца землетрясения и стихийные бедствия - мне захотелось сделать хоть что-то хорошее в благодарность за столько счастливых минут!



Вышла из парка - попала на бульвар Омотесандо, светящийся роскошными витринами магазинов. Это бульвар называют местными Елисейскими полями.



Omotesando







Я обещала себе не заходить в магазины, но увидела Oriental Bazaar и заглянула лишь на минутку. Тут ум и улетел из головы. Сколько всяких штучек, которые хотелось бы купить... Вообще это магазин сувениров, хотя и местных жителей довольно много. А какая посуда! Вот бы Чакру сюда! Купила себе кимоно! Слава богу, что катану не приобрела - а то не утащить.



Когда опомнилась, было уже темно. Усталая, но довольная вернулась в отель.

/Продолжение следует/



URL записи

URL записи

@темы: ниппон

www.jp-club.ru/?p=3237


Музыка для кото.

читать дальшеМузыка для кото носит название сокёку по имени старейшей разновидности кото, входящей в состав оркестра гагаку (со или гаку-со). Инструменты этого типа известны с давнейших времен, о чем говорят, в частности, глиняные фигурки музыкантов, датируемые III в до н.э., а также упоминание о «Говорящем Небесном Кото» в «Кодзики»). Тип длинной цитры занимает особое место в дальневосточных музыкальных культурах, являясь важнейшим репрезентантом высокой классической музыкальной традиции. Такое положение является уникальным именно для Дальнего Востока, поскольку ни в одной другой музыкальной культуре мира инструменты этого типа не занимают подобного места. По-видимому, это обусловлено соответствием природы музыкального мышления, базирующемся на 5-ступенном структурном архетипе, в его различных проявлениях, природе и техническим возможностям длинных цитр.

Когда партии кото стал аккомпанировать сямисэн, в моду вошел упоминаемый ниже инструментальный стиль тэгото-моно. Особой популярностью пользовались ансамбли, состоящие из кото и сямисэна или двух кото. Первый раздел партии кото в этом стиле назывался хон-тэ, второй, в котором чаще всего использовалась более сложная и изысканная мелодическая линия - каэ-дэ. Если к композиции для двух кото добавляется третий раздел, то для него характерен прием бурдонирущего или остинатного звучания. С конца периода Эдо вертикальная бамбуковая флейта сякухати стала третьим инструментом, добавляемым к ансамблю кото и сямисэна. Этот стиль камерной инструментальной музыки назвали санкёку (дословно - "композиция трех"), что в этом случае означало звучание трех инструментов.

Как бы то ни было, тот инструмент, который является основной разновидностью кото (со-но кото) и который, как правило, подразумевается под этим названием, имеющий 13 струн, каждая из которых может быть настроена на любую высоту в пределах примерно 3-октавного диапазона, был, как и большинство инструментов классической японской музыкальной традиции, привнесен из Китая и фактически является аналогом китайского чженя. Это произошло примерно в 7 веке, и этот инструмент пришел в составе целого ряда музыкальных инструментов, которые сформировали оркестр гагаку.

Музыка гагаку принадлежит к одной из самых сложно организованных музыкальных систем в мировой культуре, и именно она имела основополагающее значение для развития японской музыки и, в частности, для традиции игры на кото.

Уникальной особенностью музыкальной системы в гагаку является сочетание двух структурных музыкальных основ: привнесенной из Китая пентатонной ангемитонной основы и являющейся специфичной именно для Японии полутоновой пентатоники. Ее структура включает два трихорда, состоящих из очень узкого полутона и, соответственно, расширенной большой терции. Основные тоны располагаются по чистым квартам и к ним прилегают по очень узким полутонам (соль, ля, си-бемоль, ре, ми-бемоль). Как мы видим, эта тоновая структура имеет кардинально отличающуюся от китайской (соль, ля, си, ре, ми) выразительную специфику. И музыка гагаку уникальна тем, что в ней в одновременности, в наиболее развитых ее формах, присутствуют обе эти структуры. При этом основная мелодическая линия и голоса, непосредственно с ней связанные, выдержаны в японской тоновой структуре и «отвечают» за динамику развития композиции, тогда как основа, сонорный устой, background, целиком китайский, и при этом возникают резко диссонантные сочетания

При этом интересно отметить, что кото играло в составе инструментов, отвечавших за основу, за background музыки гагаку. Оно настраивалось в китайской тоновой системе и не исполняло мелодические структуры, а давало очень короткие ритмоформулы, которые одновременно акцентировали основные моменты сонорных устоев, давали ритмические и мелодические импульсы развитию композиции.

Сольный репертуар кото, по-видимому, существовал и был достаточно обширен в эпоху Хэйян, то есть, сразу после проникновения кото в Японию и утверждения его в качестве инструмента оркестра придворной музыки. Но, к сожалению, сохранились исключительно литературные свидетельства о исполнении подобных пьес. Никаких музыкальных источников до нас не дошло. Свидетельства же о сольной игре на кото можно встретить как в «Гэндзи моногатари», так и в поэтических образах знаменитой хэйянской антологии поэзии «Кокинвакасю».

В числе первых после падения хэйянского двора и установления системы сёгуната многие столичные музыканты были вынуждены бежать за пределы столицы и селиться в отдаленных уголках Японии. И подобные потрясения не могли не изменить кардинальным образом весь облик и японской музыки, и, в том числе, музыки кото. В отличие от высоко организованной и рафинированной музыки гагаку пришедшие ей на смену жанры и типы музицирования отличались, с одной стороны, гораздо большей аскетичностью средств выражения, с другой стороны, гораздо более непосредственной эмоциональной напряженностью, как это, например, имело место в традиции хэйкэ-бива.

Формированию оригинального репертуара кото положил начало буддийский священник Кэндзюн (1547-1636)куми-ута. В основе его эстетики лежал такой великий культурный феномен, как музицирование на цине в Китае. Музыкальная форма композиций для кото изменялась по мере введения новых стилей. Большинство пьес написаны в форме песен. Композиция в стиле куми-ута состоит из шести коротких песен. Тексты песен обычно опираются на определенную тематику, но не имеют явно выраженного сюжета. Наиболее примечательной чертой формы является ее архаичная манера исполнения. Каждая песня состоит из одинакового количества тактов (32-х), и первый такт каждых четырех тактов представляет собой стереотипный мотив из репертуара кото. Каждая песня заканчивается также определенным мотивом. В композициях, сочиненных позднее, количество стереотипных мотивов уменьшается. Композиция в стиле куми-ута исполнялась одним музыкантом, который пел, аккомпанируя себе на инструменте. Данная манера исполнения сохраняется сегодня как традиционная манера музицирования на кото.

Уникальность подобных вокально-инструментальных композиций для кото состоит в том, что мелодия голоса и то, что играется на инструменте, представляют собой совершенно различные мелодические линии. Причем, различные не только в тоновом отношении, но и различные функционально, поскольку, в целом, то, что играется на кото, является как бы структурным устоем по отношению к гораздо более сложной в тоновом отношении и гораздо более свободно развивающейся вокальной мелодии.

В принципе, существует даже такая теория, что вокальная часть композиции могла импровизироваться, имея в качестве перманентной основы то, что игралось на инструменте. Определенным подтверждением этой теории служит то, что, как это вообще типично для японской музыки, существует очень много версий в разных школах одних и тех же композиций и, как правило, различия касаются именно вокальной мелодии, тогда как инструментальная часть практически всегда совпадает. Стиль Кэндзюна получил название цукуси-гото по имени провинции, где жил монах.

Одновременно с появлением куми-ута было сочинено несколько инструментальных композиций в форме, получившей название дан-моно или сирабэ-моно. Дансирабэ - "инструментальная пьеса". Создание или, по некоторым предположениям, возрождение этой формы - заслуга Яцухаси Кэнгё (1614-1685), постигшего искусство игры на кото под руководством ученика Кэндзюна, Хосуя. Наиболее ранней пьесой этого автора, написанной в новой форме, считается "Рокудан-но-сирабэ" («Пьеса в шести частях»). Композиция пьесы представляет собой тип вариаций, где каждый раздел содержит одинаковое число ритмических единиц - 104, являющееся, по-видимому, символическим для композитора как кратное числу 13 (количество струн у кото). Подтверждением особого отношения Яцухаси Кэнгё к числу 13 служит, например, одно из центральных сочинений автора - цикл из 13-ти вокально-инструментальных композиций.

Яцухаси Кэнгё определил поворотный пункт в истории развития исполнительства на кото. Как утверждается, это был первый прецедент, когда исполнителем на кото в стиле цукуси-гото, основанном Кэндзюном, стал слепой музыкант - до этого слепым было запрещено обучаться этой традиции. Яцухаси Кэнгё, став крупнейшим виртуозом как кото, так и сямисэна, полностью изменил облик традиционной куми-ута . В первую очередь, наиболее кардинальное изменение коснулось настройки инструмента, поскольку изначально в стиле цукуси-готонастройка совпадала с настройкой в гагаку. Яцухаси ввел настройку инструмента в соответствии с японской интонационной системой. Этот строй стал основным для большинства произведений позднейшей японской классической музыки. Он называется «хирадзёси».

Естественно, введение в качестве основы именно японской ладово-интонационной системы полностью преобразило звучание куми-ута . Следует также отметить, что до этого японская интонационная структура реализовывалась только, как правило, в качестве мелодической основы. И поэтому заложенный в ней и сразу бросающийся в уши европейским слушателям гармонический потенциал не только не использовался, но и не осознавался. И в принципе специфика интонирования была такова, что он даже не присутствовал в потенциальном реальном звучании. Но как только инструмент оказался настроенным в соответствии с этой структурной системой, то сразу стали возникать гармонические соотношения прежде всего с вокальной линией, а также внутри собственно инструментальной партии. И то, что на самом деле ассоциируется с влиянием европейской музыкальной культуры, в общем-то постепенно начало формироваться гораздо раньше, фактически в тот самый момент, когда Яцухаси ввел настройку хирадзёси.



Помимо изменения строя инструмента Яцухаси Кэнгё детальнейшим образом разработал технику игры на кото, введя 17 базовых техник и более ста различных усовершенствований, которые и поныне сохранили значение в исполнительстве на кото.

Вслед за Яцухаси Кэнгё уже множество слепых музыкантов стало осваивать традицию кото, проявив в этом деле особую одаренность. В результате, именно слепым исполнителям, достигшим высочайшего уровня мастерства, стал присуждаться титул «Кэнгё». Ученик Яцухаси, Икута Кэнгё (1656-1715) ввел практику исполнения вокальных сочинений в сопровождении дуэта кото и сямисэна, ставшую нормативной для стиля дзиута. С этого времени виртуозные интерлюдии, исполняемые этими двумя инструментами, стали вводиться в большинство вокальных композиций, причем, инструментальный раздел был более протяженным, чем вокальный (приблизительно в пропорции 3:1). В силу возросшего значения этого раздела он даже получил специальное название тэгото, а стиль пения - тэгото-моно.

Композиции в стиле тэгото-моно, составляющие большую часть репертуара для кото, представляют собой песни с протяженными инструментальными разделами (тэгото) . Количество инструментальных частей варьируется от одной до трех. Обычно песня сочиняется в трех разделах: начальная песня (маэ-ута) , тэгото и заключительная песня (ато-ута) . Наиболее протяженная пьеса состоит из семи разделов: песня (маэ-ута) - тэгото - песня (нака-ута) - тэгото - песня (нака-ута) - тэгото - песня (ато-ута) . Форма песни без тэгото варьируется в зависимости от сюжета. В основном, однако, эти формы основываются на эстетическом принципе: дзё-ха-кю (медленное вхождение - решительный перелом - стремительное завершение).

Икута Кэнгё основал свою школу кото (Икута-рю) , которая продолжает успешно развиваться в наши дни. Ее отличительными особенностями являются, например, повышенное внимание к инструментальной партии композиций, ведущее к виртуозному исполнительству, гибкость в постоянном усвоении новых технических приемов и способов звукоизвлечения. Это динамичная школа, которая на протяжении всей своей эволюции всегда кажется современной. Тексты композиций школы Икута, как правило, невелики по объему, но при этом для них характерен изощренный символизм, использование сложных поэтических приемов, часто приводящее к наличию нескольких смысловых линий в одновременности (см., например, текст пьесы «Тя ондо» - «Музыка чайной церемонии»). Внешними признаками школы Икута могут служит характерная посадка за кото (чуть боком) и прямоугольная форма когтей-напалечников.

В то время как форма тэгото получила развитие в Киото и Осаке, в Эдо появляется новый стиль, введенный Ямада Кэнгё (1757-1817), для творчества которого характерны переложения для кото пьес, изначально написанных для сямисэна. Основанная им школа Ямада-рю (слово рю - букв., стиль, манера, течение - обозначает исполнительскую школу) является сегодня равной по значению школе Икута и отличной от нее несколько большим «консерватизмом» по отношению к традиционной манере исполнения. Нередко, в силу этого, Ямада-рю ошибочно принимают за более древнюю школу, чем Икута, хотя на деле все наоборот.

Для композиций школы Ямада характерно использование длинных текстов балладного характера, с гораздо более ярко выраженной, нежели в школе Икута, сюжетной основой. Манера вокального исполнения несет на себе отчетливы отпечаток театральных традиций (в первую очередь, дзёрури), даже сами тексты могли браться из театральных пьес, как, например, в случае с одной из наиболее значительных композиций Ямада Кэнгё «Аои-но уэ», использующей (за исключением последней трети) текст одноименной драмы театра Ноо. Инструментальная партия в большей степени, нежели в Икута-рю, подчинена вокальной. В композициях школы Ямада отсутствуют чисто инструментальные части, существуют лишь относительно короткие инструментальные интерлюдии (часто носящие изобразительный характер). Однако, в наиболее драматичные моменты партия инструмента приобретает весьма динамичный, даже виртуозный характер. Для этой школы характерна настройка инструмента в кумоидзёси (строе, так же как и хирадзёси, изобретенном Яцухаси Кэнгё). Исполнители в традиции Ямада пользуются когтями овальной формы и сидят перпендикулярно к инструменту.

Позднее формирования этих двух школ, в конце периода Эдо Ёсидзава Кэнгё (1800-1872) из Нагои разработал еще один песенный стиль, предполагающий сопровождение одного только кото, который стал своеобразным отголоском более раннего стиля музыки для кото куми-ута . Новый стиль отличался от своего прототипа обращением к поэзии вака из прославленных старинных антологий.

Следующее кардинальное изменение в музыке для кото связано с именем Мияги Митио (Накасуга Кэнгё) (1894-1956), которого называют «отцом новой музыки». Его стиль отличается существенно большим арсеналом игровых приемов, виртуозной исполнительской техникой, синтезом европейских и традиционных элементов музыкального языка. О Мияги Митио часто говорили как о «японском Шуберте», подчеркивая песенный лиризм его мелодий, или же как о «Моцарте кото», отмечая виртуозный характер его произведений для этого инструмента.

М.И. Каратыгина

@темы: ниппон